Великая душа романтика
Айвазовский снискал себе славу русского художника и принес русской живописи мировую известность. Русское искусство немыслимо без него, но немыслимо также отрицать, что он сыграл определяющую роль в армянском искусстве. Русские, французские, советские энциклопедии и справочники в один голос отмечают, что он появился на свет в армянской семье. Художник всегда был связан с родным народом, создал многочисленные картины на национальные темы, живо отозвался на армянские погромы 1895 года в Турции.
В многообразных морских пейзажах, составляющих суть его искусства, нашли отражение и присущие натуре Айвазовского мечтательность, эмоциональность и теплая цветовая атмосфера, а кроме того сказочно-символическое мышление и свободная импровизация, то есть именно черты, близкие традициям армянской культуры. Художник и многолетний директор Феодосийской картинной галереи им. Айвазовского Н.Барсамов в последней своей монографии (которая выгодно отличается от прежних его книг) писал: "Айвазовский иногда строил колорит картины на резком противопоставлении основных цветов палитры, чем достигал большой насыщенности и яркости цвета. В его пристрастии к яркому колориту, иногда приобретающему характер острых, пряных, красочных сочетаний, можно видеть врожденную склонность, объяснимую в известной мере происхождением и средой, в которой он вырос. В середине прошлого века это было явление такого же порядка, каким через пятьдесят лет, в начале XX века, было искусство Сарьяна".
В предисловии к своему изданному на нескольких языках альбому заведующий отделом Русского музея Н.Новоуспенский отмечал: "В его (Айвазовского) творчестве нашли также выражение черты национального характера и древней культуры армянского народа, верным сыном которого художник оставался до конца своих дней". Начальник отдела Третьяковской галереи Г. Чурак так начинает свой посвященный Айвазовскому альбом: "Выходец из Южной Польши - Галиции Геворг Айвазян писал имя и фамилию на польский лад - Константин Гайвазовский. Этой же фамилией станет подписывать свои первые картины и его сын Иван, которому суждено будет прославить фамилию своих предков. . . Куда только судьба не забрасывала многострадальных детей Армении!" Об армянских корнях Айвазовского можно прочесть и в ряде изданий, увидевших свет в последнее десятилетие. Ограничимся, однако, словами президента Российской Федерации В. Путина, сказанными по случаю открытия Дней русской культуры в Армении (2005г.): "Талантливые сыновья армянского народа сыграли значительную роль в русской культуре. . . " Первым в этом ряду прозвучало имя Айвазовского.
Но вот московский телеканал "Культура" показал передачу, приуроченную к 190-летию со дня рождения художника. Мы увидели портреты родных Айвазовского: отца (Геворга-Константина) , матери (Рипсиме) , жены (Анны Бурназян-Саркисовой) , но ничего не услышали о том, что они армяне. Нам не показали один из лучших портретов мариниста - портрет его брата, видного деятеля Армянской церкви архиепископа Габриэла. Когда в финальных кадрах на экране появилась могила Айвазовского в подворье церкви Сурб Саркис, мелькнула мысль: нам, по крайней мере, прочтут армянскую надгробную надпись. Увы. . . Что же это значит? Очевидна тенденция: не показывать армянских картин художника, не говорить об армянских его связях и феодосийских соотечественниках, не упоминать, что Айвазовского звали "отцом города" и "добрым гением", как бы испытывая некую неловкость от слова "армянин". Странно при этом прозвучала следующая фраза: "Стремясь предотвратить армянскую резню, Айвазовский поехал в Константинополь, чтобы встретиться с султаном. . . Путешествие, однако, не увенчалось успехом".
На самом деле Айвазовский ездил не в Константинополь, а в Одессу, где встретился с турецким консулом. Разве мог художник, изобразивший трагические эпизоды 1895-го и воспевший победы русского флота над турками, говорить о чем-то с кровавым султаном Абдул Гамидом? Приходишь к выводу, что скорее всего подобные "факты" просто сочиняются. Автор сценария не пожелал поглубже всмотреться в жизнь Айвазовского и счел возможным воспользоваться старыми книгами. Но старое вовсе не значит истинное. . . Единственным юридическим свидетельством о рождении Айвазовского является книга рождений и крещений феодосийской церкви Сурб Саркис (Св. Сергия). 17 июля 1817 года священник Мкртыч внес в нее запись о том, что родился "Ованес, сын Геворга Айвазяна".
В русских источниках сведения о национальной принадлежности художника впервые зафиксированы лишь в 1833 году в письме из Симферополя президенту Петербургской Академии художеств Оленину и записке министра Императорского двора Волконского касательно таланта "13-летнего сына армянина". В 1878 году, когда повсюду гремело имя великого русского художника Айвазовского, когда в зале, украшенном его полотнами, Россия и Турция подписали мирный договор, в журнале "Русская старина" увидел свет биографический очерк П. Каратыгина, основанный, как специально оговорено, на беседах автора с художником. Вот его начало: "Предки Ивана Константиновича Айвазовского были турецкими подданными, исповедниками Корана (первая ошибка: разве быть турецким подданным означает быть последователем ислама? - Ш. Х.).
Покойный отец художника рассказывал ему, что дед его при взятии Азова (18 июля 1696 года) едва не сделался жертвою ярости наших войск, но был спасен одним из солдат от неминуемой смерти. То же подтвердила Ивану Константиновичу и графиня Антонина Дмитриевна Блудова, сказав, что она в одной старинной книге читала об этом эпизоде из семейных преданий Айвазовских. Графиня, говоря о происхождении Айвазовского от турецкого племени, заметила, что магометанский восток, при всей своей ненависти к России, дал ей двух поэтов: Жуковского, Пушкина и одного художника - Айвазовского". Полет мысли поистине гениален!
Во-первых, что это за книга и как она осталась неизвестной брату художника - историку, автору многих исследований, специально интересовавшемуся происхождением их семьи? Во-вторых, предки художника еще не были Айвазовскими. В-третьих, с какой стати в "старинной книге" пишется о семейном предании никому не известных людей (ведь никто не знал, что в безвестной семье родится великий художник) ? И, в-четвертых, почему легковесному слову престарелой графини придается серьезное значение? Странно, что этими вопросами не задался сам автор биографического очерка. Итак, версия о турецких корнях Айвазовского берет начало в "Русской старине". Кстати, здесь отсутствуют сколько-нибудь конкретные разъяснения самого художника.
В 1887 году в С.-Петербурге, в типографии Министерства внутренних дел, вышла брошюра "Иван Константинович Айвазовский. По поводу его 50-летнего юбилея. Очерк жизни и деятельности, речи, приветствия". Имелось в виду 50-летие творческой деятельности художника. На с. 18 этой книги читаем: "В семействе И. К. Айвазовского сохраняется предание, что его предки были турецкого происхождения. Его прадед, сын турецкого военачальника, еще будучи ребенком, едва не был заколот солдатами при взятии Азова в 1696 году. Спас его армянин, которым он впоследствии был усыновлен. Дальнейшая судьба предков И. К. Айвазовского неизвестна". Здесь опять же нет каких-либо конкретных свидетельств самого художника. Наконец, в 1901 году, уже после смерти мариниста, в Петербурге появилась первая большая роскошная книга о нем (издатель Ф. Булгаков, составитель текста Н. Кузьмин, цензурное разрешение дано 27 сентября 1900г.). Текст книги почти слово в слово повторяет данные Каратыгина.
Добавлены лишь две маленькие главы, относящиеся к двум последним десятилетиям жизни художника. Заметим, что ничего не говорится о картинах, изображающих армянские погромы в Турции, хотя в Одессе, Москве и Харькове, где они выставлялись, эти картины подняли немалый шум. Сравнивая книгу 1901 года с предыдущей, наталкиваешься на характерные факты. Снято предисловие "Русской старины", где секретарь французского посольства говорит, что художник - армянин. Исчезло упоминание, что его отец исповедовал армяно-григорианскую веру. Нет и страниц о брате художника Габриэле (приведу лишь одну фразу: "Гавриил был ревностным защитником армянской народности") и Конгрегации мхитаристов на острове Св. Лазаря в Венеции, с которой братья были тесно связаны. Пусть читатель сам решит, случайно ли это. Даже то, что художник очень скупо рассказал в автобиографии два десятилетия назад, из книги убрали, сократили. Почему? Такое не могло произойти без обдуманного намерения.
И сделано это было сразу после кончины Айвазовского. Чтобы решить окончательно поставленную перед собой задачу, Кузьмин сочиняет собственный вариант старой легенды. Героем эпизода, случившегося по прежней версии в 1696 году, он делает отца художника. Нелепости в этой истории столь вопиющи, что поверить ей невозможно. Невозможно поверить и доводу, будто "о своем происхождении сам И. К. Айвазовский вспоминал однажды следующие интересные подробности". Где вспоминал и когда? Ведь, согласно "Русской старине", отец рассказывал ему нечто совсем другое. Возможно, Кузьмин - это тот самый Каратыгин, изменивший со временем свою версию, в противном случае он присвоил себе чужой текст и внес в него произвольные поправки. Его книга долгое время служила источником для русских исследователей Айвазовского, даже для признанных специалистов.
К сожалению, так же, разве что более современно, поступили авторы видеофильма, показанного по "Культуре", самому интеллигентному каналу российского телевидения, часто подкупающему нас высоким уровнем своих передач. Любопытно, если бы Кузьмин писал книгу о брате художника - видном деятеле Армянской церкви Габриэле Айвазяне, рожденном от того же отца и той же матери, он бы тоже напирал на его турецкие корни? Вне всяких сомнений, не будь Айвазовский величиной с мировым именем, Кузьмин не стал бы сочинять историй о его происхождении. Но тут он категорически заключает: "Таким образом, в жилах Айвазовского текла турецкая кровь, хотя его принято было у нас почему-то считать кровным армянином". О матери художника Кузьмин отчего-то забыл! Интересно, если б этот знаток человеческих кровей вдруг услышал, что дед его деда был другой национальности, он бы не чувствовал себя русским? Вывод ясен. Зная об армянских корнях Айвазовского, Кузьмин не случайно избегал говорить о них, хотя и отметил вскользь, что мать художника была армянкой.
Почему? И почему составленная им книга была издана с такой поспешностью? Ответ на этот вопрос нам дает тогдашняя политическая ситуация. В конце XIX - начале XX веков Россия пыталась подавить армянскую самобытность. В дипломатических кругах распространился лозунг "Армения без армян", царским указом имущество Армянской церкви подлежало конфискации, закрывались армянские школы. . . Этот опасный указ подвергал откровенной дискриминации народ, первым официально принявший христианство. Он противоречил гуманистической сути великой христианской державы, духу русского народа, но его протаскивали высокопоставленные сановники-реакционеры, преследовавшие свои политические цели. В те же самые годы в Османской империи свирепствовали резня и погромы. В 1897 году вышел в свет сборник "Братская помощь пострадавшим в Турции армянам". Айвазовский участвовал в нем своими рисунками.
В том же году он выставил свои полотна, изображавшие эпизоды кровавой резни в Западной Армении. Художник надеялся привлечь общественное внимание своей большой родины к трагедии армян. Каждодневной его заботой становится обустройство бежавших от погромов и добравшихся до Феодосии соотечественников. Айвазовский был взволнован и потрясен. Как записал в дневнике один из современников, протестуя, он "громил русскую политику и лично министра иностранных дел". И заявлял при этом: "Стыдно отворачиваться от своей народности, тем более такой маленькой и угнетенной". Должно быть, адресованный царю протест Католикоса и видных армянских деятелей, в их числе и Айвазовского, возымел определенное действие. Продлись та политическая ситуация, не изменись в верхах отношение к армянам, это имело бы еще более горькие последствия. Не стало бы на карте мира последнего клочка земли, оставшегося ныне от Армении - благословенной колыбели нашего народа.
Огромна по размаху благотворительная деятельность Айвазовского, которая никогда не была однобокой. В Феодосии художник возвел не только армянскую школу и типографию - он строил и ремонтировал церкви, основал художественное училище, археологический музей, провел в город питьевую воду, способствовал прокладке железной дороги. Помогая турецким армянам, армянским студентам или содействуя публикации ценных книг по армянской истории, он помогал и греческому народу, нуждающимся жителям Одессы, Минска, Штутгарта, Франкфурта, детскому дому в Ницце, пострадавшим от наводнения флорентийцам, студентам Петербургской Академии художеств, обществу Красного Креста, инвалидам обороны Севастополя и семьям погибших воинов. Душевной болью старого мастера во многом объясняется и внезапная его смерть.
Сердце Айвазовского принадлежало передовой России, которую олицетворяли для него Пушкин и Гоголь, Крылов и Белинский, Глинка и декабристы, а позднее Достоевский, Репин, Крамской. . . Его душе близки были простые люди - будь то русский, грек, украинец или татарин. "Айвазовский, хоть и был патриотично настроенным армянином, всегда готов был прийти на помощь всякому, без различия веры и национальности", - писали еще при жизни художника петербургские "Ведомости". Согласно воле Айвазовского его погребли у церкви Сурб Саркис - той самой, где его крестили и венчали. На надгробье великого художника высечена цитата из "Истории Армении" Мовсеса Хоренаци: "Родился смертным, оставил по себе бессмертную память".
Шаен ХАЧАТРЯН
http://www.armtown.com/news/ru/gol/20080124/20381/
 2 |  Вид на взморье в окрестностях Петербурга |  Среди волн.1898 |