В чужих краях. страница 15
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21
Когда же телега опять тронулась в путь, Айвазовского и его друзей уже не было на прежнем месте.
После часа тщетных поисков Тёрнер распрощался с Камуччини, условившись встретиться с ним рано утром.
Только на рассвете вернулся Айвазовский домой. Но в семь часов он уже был на ногах и с радостным нетерпением приступил к работе.
Синьора Тереза, у которой художник снимал помещение, услышав его шаги в мастерской, только покачала головой и молитвенно сложила ладони.
В такой позе ее застали Тёрнер и Камуччини. Синьора Тереза не раз видела прославленного итальянского маэстро и всегда встречала его с подобающим почетом. Но на этот раз она замахала руками и всей своей полной фигурой стала наступать на ранних гостей, стараясь оттеснить их к двери.
— Вы ведь знаете, синьор Камуччини, как я всегда рада вашему приходу, но утренние часы — священное время, когда синьор Айвазовский работает и никого не принимает, — оправдывалась она.
Но в тот момент, когда синьоре Терезе казалось, что она уже одержала победу, Камуччини нашелся и быстро произнес:
— Синьора, к маэстро Айвазовскому пожаловал прибывший из Англии сэр Джозеф Маллорд Вильям Тёрнер, член Королевской академии, великий художник.
Синьора Тереза застыла с поднятыми руками, но через мгновение ее лицо и фигура уже излучали радушие, приветливость, в соединении с неподдельной почтительностью к знатному иностранцу.
Она было направилась к комнате Айвазовского, чтобы доложить о знаменитом госте, но Тёрнер ее вернул. На старого художника известие, что Айвазовский уже за работой после ночи, проведенной на карнавале, подействовало как неожиданный подарок. Из газет и от Камуччини он знал, что молодой художник пишет только тогда, когда его посещает вдохновение, и что он почти не затрачивает труда на создание своих картин.
Тёрнер относился к этому с недоверием. Он давно уже знал, что истинный талант неразлучен с постоянным всепоглощающим трудом.
Но то, что он застал сейчас, обрадовало его: он убедился, как трудолюбив Айвазовский и как трогательно оберегает его труд эта добрая, честная женщина.
Старик Тёрнер вдруг почтительно поклонился этой простой римлянке и, протягивая ей свою визитную карточку вместе со сложенным листком бумаги, мягко произнес:
— Передайте это синьору Айвазовскому, когда он кончит работу. Мы же не станем ему мешать.
Айвазовский ежедневно получал обширную почту: то были письма восторженных его поклонников, просьбы богатых коллекционеров продать какую-нибудь картину, а чаще всего стихи…
В стихах воспевали его поэты, художники, ученые. Но ни одно стихотворение не взволновало его так, как это, написанное по-итальянски Тёрнером: «На картине этой вижу луну с ее золотом и серебром, стоящую над морем и в нем отражающуюся… Поверхность моря, на которую легкий ветерок нагоняет трепетную зыбь, кажется полем искорок, или множеством металлических блесток на мантии великого царя!.. Прости мне, великий художник, если я ошибся (приняв картину за действительность), но работа твоя очаровала меня, и восторг овладел мною. Искусство твое высоко и могущественно, потому что тебя вдохновляет гений!»
Тёрнер!.. Великий Тёрнер был у него всего несколько часов назад, и эта недогадливая синьора Тереза не впустила его! Айвазовский чуть не плакал от досады. Синьора Тереза хотела ему все объяснить, но это вызвало лишь новые упреки у обычно такого мягкого и доброго маэстро, и она сочла за лучшее ретироваться.
Вот уже несколько дней, как они неразлучны. Их видят вместе на улицах Рима, у Колизея, на вилле Боргезе, в кафе Фальконе Итальянские и русские художники пытаются к ним присоединиться, но Тёрнер и Айвазовский уклоняются от шумного общества: им нужно многое узнать друг о друге и о многом поговорить.
Чтобы им никто не мешал, они выбрались в Кампанью.
Тёрнеру особенно дороги эти пустынные места в окрестностях Рима. Здесь часто писали свои пейзажи Пуссен1 и Лоррэн, у которых он учился постигать свет во всей его лучезарности.
— Взгляните на эту дымку, окутывающую дали, — обращается Тёрнер к Айвазовскому, — она смягчает все формы, здесь трудно определить, — где кончается один цвет и начинается другой.
Долго поверяет старый художник Айвазовскому свои сокровенные мысли об изображении земли, неба и воды.
Постепенно беседа об искусстве и мастерстве переходит к воспоминаниям о детстве, Айвазовский рассказывает о любимой им Феодосии и ранних годах своей жизни у моря, о времени, проведенном в греческой кофейне «мальчиком» и о неистребимом пристрастии изображать еще тогда море на стенах домов маленького приморского городка.
1 Пуссен Никола (1594–1665), Лоррэн Клод (1600–1682) — известные французские художники
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21