В чужих краях. страница 6
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21
В день отъезда из Неаполя провожать Айвазовского и Штернберга — двух Maestri Russi — собрались их новые друзья. Старик Джузеппе долго пожимал им руки и напоминал:
— Не забудьте написать на родину синьору Глинке, что мы его помним и ждем…
Перед тем, как окончательно обосноваться в Риме на все время пребывания в чужих краях, Айвазовский и Штернберг посетили другие прибрежные города и в том числе Сорренто, прилепившийся на высоких обрывистых скалах на берегу залива.
Городок привлекал их не только своим живописным видом. Здесь, в Сорренто прожил свои последние годы и умер русский художник Сильвестр Щедрин.
Еще в Петербурге у Томиловых Айвазовский впервые увидел его картины и полюбил всем сердцем. Уже тогда он понял, что Щедрин ему ближе Брюллова и Воробьева. Копируя его морские виды, молодой художник сожалел, что Щедрин так рано умер, что не привелось ему свидеться с ним и поучиться у него в мастерской.
И вот теперь в Сорренто друзья решили посетить могилу Щедрина.
Молодые художники спросили в гостинице знает ли кто-нибудь, где похоронен русский художник Сильвестр Щедрин.
Услыхав это имя, слуга-итальянец встрепенулся, снял с головы шляпу и, сильно волнуясь, заговорил:
— Как не знать синьора Сильвестро! Здесь нет человека, который не знал бы его. Как Сильвестро не знать! Он умер у меня на руках, и я всегда молюсь на его могиле.
Хотя было ясно, что слуга любит прихвастнуть, но его преклонение перед памятью Щедрина было искренним.
Айвазовский и Штернберг решили нанять его в провожатые. Тот охотно согласился.
По дороге словоохотливый чичероне снова стал рассказывать о покойном Щедрине, о том, как его любили жители Сорренто. Внезапно перейдя на благоговейный шепот, он сообщил:
— Теперь синьор Сильвестро исцеляет от болезней и творит чудеса.
Насладившись впечатлением, которое произвели его слова на молодых русских художников, слуга многозначительно добавил:
— Там, куда я вас веду, вы все сами увидите.
Через некоторое время он вывел Айвазовского и Штернберга к небольшой речке. Невдалеке среди зелени белела часовня. На ее ступенях и вокруг нее на траве сидели бедно одетые крестьянки с детьми на руках.
Когда молодые люди вместе со своим провожатым подошли к часовне, сторож отпер двери и начал впускать женщин.
Художники последовали за ними. Крестьянки устремились к стене, где была прикреплена бронзовая доска. Женщины упали на колени и начали горячо молиться. Они протягивали детей к доске, чтобы те коснулись ее. Долго задерживаться и молиться женщинам не давали стоящие сзади, те, кто дожидался своей очереди.
Чичероне указал на доску и пояснил молодым художникам:
— Там лежит синьор Сильвестро. Он святой человек.
Айвазовский и Штернберг, взволнованные всем происходящим, подошли к доске и разглядели на ней барельеф. Он изображал Щедрина, сидящего с поникшей головой. В руках у художника были палитра и кисти. Под барельефом была выгравирована короткая надпись: «Здесь лежит Щедрин».
Долго стояли друзья у могилы русского художника, а приток молящихся все не прекращался.
Наконец, молодые художники вышли из часовни и сели отдохнуть невдалеке под деревом.
Увидев сторожа, они подозвали его и стали расспрашивать о причинах паломничества к могиле русского художника.
Сторож оказался словоохотливым человеком. Из его рассказа Айвазовский и Штернберг узнали, что синьор Сильвестро был очень добрый человек. Он прожил в Сорренто несколько лет и заслужил всеобщую любовь среди горожан и жителей окрестных деревень. Каждый его приезд в деревню был настоящим праздником для ребятишек. Художник приносил им сладости, брал с собою на прогулки. После каждой очередной продажи картин он всегда помогал бедным крестьянским семьям. После его смерти в народе пошли слухи, что молитва у могилы доброго синьора Сильвестро исцеляет больных детей.
Слушая рассказ сторожа, Айвазовский воссоздавал в памяти картины покойного художника, в которых так гениально и просто запечатлена бесхитростная радость бытия и вечная, но постоянно изменчивая красота природы. И ему стала еще ближе светлая, чистая душа Сильвестра Щедрина, мудрого и доброго в искусстве и жизни.
И теперь, у этой белой часовни на итальянской земле Айвазовский дал в душе обет следовать примеру Щедрина.
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21
 Утро на море. (Айвазовский И.К.) |  Вид на Константинополь и бухту Золотой Рог. 1856 |  Феодосия. Восход солнца (И.К. Айвазовский) |