Художественная галерея. Страница 5
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6
Первое время Айвазовский справлялся о Богаевском у Фесслера, но потом отправился на лето в свой загородный дом и вернулся в Феодосию только глубокой осенью, чтобы затем собраться и уехать до весны в Петербург.
Последний день перед отъездом выдался необычайно теплый для этого времени года. Куда-то исчез пронизывающий осенний ветер, небо очистилось от серых, угрюмых туч и приветливо заголубело над сразу повеселевшей Феодосией.
Айвазовский долго гулял по городу, наслаждаясь неожиданным возвращением лета.
Наступил так же не по-осеннему теплый вечер. Закат торжественно догорал, окрашивая небо в розовые и алые тона.
Айвазовский долго стоял на берегу моря, чтобы увезти с собою на север воспоминание о нем, его тихий ропот — как бы жалобу на разлуку.
Но вот вдалеке из бледно-лиловой морской дали показалась рыбачья флотилия, медленно плывущая по окрашенной закатом морской глади.
Полюбовавшись еще немного на эту мирную картину, художник, не спеша, повернул к дому.
Но алый закатный луч, скользнувший по развалинам генуэзской башни, отчетливо видной отсюда, неожиданно ярко осветил стоящую на самом ее верху небольшую человеческую фигурку.
Айвазовский направился туда и скоро очутился у подножия каменных развалин. В небольшой фигурке, которая живописно дополняла эту картину, художник узнал Богаевского. Он неподвижно сидел на каменном выступе и глядел вдаль.
— Богаевский! — позвал Айвазовский, — спуститесь ко мне! Богаевский обернулся на зов и, узнав Айвазовского, начал быстро и ловко спускаться.
— Где вы научились так хорошо карабкаться? — спросил Айвазовский, как только Богаевский очутился рядом с ним.
— Еще в Топлах, — ответил тот, — там у меня был друг, старше меня на два года, который поднимался на скалы выше монастыря.
— Это хорошо! Художник должен быть сильным, ловким. Рука тогда тверже держит кисть… Но где же вы пропадали все это время? Почему совсем перестали показываться у меня?
Богаевский растерянно молчал. Айвазовский властно взял его за руку и повел с собою.
В доме, как обычно перед отъездом, суетились слуги и домашние, укладывая вещи.
Айвазовский прошел на балкон, не выпуская руки юного художника.
Распорядившись, чтобы им сюда подали сладости и фрукты, он опустился в кресло и усадил с собою Богаевского.
Богаевский сидел, глубоко задумавшись. Все происходившее — встреча с художником и то, что он очутился опять в его доме, на этом балконе, где давно не был, все это было так неожиданно.
Айвазовский так же, как и в первую встречу, уловил его душевное состояние.
— О чем вы грезили там, на башне, Богаевский? — вдруг тихо спросил он мальчика.
Богаевский почувствовал себя очень хорошо с этим старым добрым человеком. Ему показалось, что только Иван Константинович сможет понять его.
— Я опять видел сны. Эти сны также видела земля, древняя и уставшая. Мы вместе грезили о прошлом — о греках, генуэзцах и других, которые жили здесь и о которых остались одни смутные воспоминания… Часто мне кажется, что только я один и эти древние холмы помнят тех, кто жил здесь раньше…
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6
 Морской пролив с маяком. 1841 |  Буря. 1868 |  Автопортрет (И.К. Айвазовский, 1892 г. ) |