Феодосия. часть 3
1 - 2 - 3 - 4
Наибольшее количество пейзажей в богатейшем творческом наследии художника связано с изображением Черного моря и крымской природы... Каждый год, а иногда и несколько раз в течение года художник уезжал в Петербург, Москву или за границу, но как всякий путешественник, непременно возвращался домой. «Это чувство или привычка — моя вторая натура. Зиму я охотно провожу в Петербурге, но чуть повеет весной, меня тянет в Крым, к Черному морю», — признавался Айвазовский.
В мастерской Айвазовского были созданы тысячи полотен, поражающих знанием изменчивой души моря, то свирепого в безудержной ярости шторма, то светлого и прозрачного в легкой солнечной дымке, то загадочного и таинственного с лунной дорожкой, колеблющейся на притихших волнах. Айвазовский, постоянно наблюдая морскую стихию, делая множество рисунков, обладал прекрасной памятью и большим даром импровизации, что позволяло, используя "рисунок-намек", за день закончить полотно. Так, по воспоминаниям А.А. Рылова, Айвазовский в академической мастерской Куинджи в присутствии студентов за два часа написал черноморский пейзаж. Художник говорил о своем творческом кредо: "Человек, не одаренный памятью, сохраняющей впечатления живой природы, может быть отличным копировальщиком, живым фотографическим аппаратом, но истинным художником — никогда. Движения живых стихий — неуловимы для кисти: писать молнию, порыв ветра, всплеск волны — немыслимо с натуры. Сюжет картины слагается у меня в памяти, как сюжет стихотворения у поэта..."
1840-1860 годы были самой счастливой жизненной и творческой порой Айвазовского. В 1850 году он показал в Петербурге самую знаменитую свою картину «Девятый вал». Он первым из русских художников стал изображать степные пейзажи, которые напоминали ему безбрежные морские просторы. Позже художник следующего поколения Архип Куинджи, начинавший учиться у Айвазовского, в своем творчестве по-своему раскроет неповторимую красоту степного пространства.
1870-ые годы для Айвазовского — время размышлений, духовной зрелости, осмысления творчества и жизни. Самые глубокие и серьезные по своим живописным задачам холсты созданы именно в эти десятилетия. Один из проницательных критиков художника Иван Крамской писал: «Никто не может сказать, чем может разрешиться в будущем И.К. Айвазовский. Одно время, лет 10 назад, казалось, что талант его исписался, иссяк, и что он только повторяет себя, но в последнее время он делает опять доказательства своей огромной живучести».
Его привлекали библейские и евангельские темы, заключающие в себе общечеловеческий смысл. Возникли циклы картин «Хождение по водам», «Христос на берегу Галилейского озера», «Переход евреев через Красное море», «Сотворение мира». Его волновали события космического характера, грандиозные земные катаклизмы. Вслед за Карлом Брюлловым он написал «Извержение Везувия», «От штиля к урагану».
В уважение к его заслугам флорентийская Академия художеств, признав его в 1876 году своим членом, заказала Айвазовскому автопортрет для галереи Уффици, где размещаются автопортреты самых выдающихся мастеров живописи.
27 сентября 1887 года Россия отмечала пятидесятилетие творческой деятельности выдающегося живописца. «Торжества и самые чествования художника носили грандиозный, почти небывалый еще у нас в России характер», — свидетельствовал один из современников. К юбилейному дню Айвазовский открыл в античной галерее Академии художеств, где проходило чествование, выставку вновь написанных картин. «Продолжайте наделять отечественное искусство прекрасными плодами своего творчества на гордость Академии, на славу России», — напутствовали Айвазовского его собратья по искусству.
Он был не молод, но также как и в молодые годы продолжал неустанно трудиться. Без творчества, ежедневной работы он не мыслил жизни. Отвечая своему биографу Н.Н. Кузьмину, он писал за полгода до смерти: «На Ваш вопрос, какие картины я считаю лучшими, я ответить не могу, положительно в каждой есть что-нибудь удачное. Между всеми моими произведениями, которых, вероятно, в свете до 6000, я не могу выбрать. Вполне они меня не удовлетворяют. И теперь поэтому продолжаю я писать. Я стараюсь, по возможности, исправить прежние недостатки... Благодаря Богу, я чувствую себя здоровым и нисколько не ослабевшим к искусству. Доказательство тому — нынешнее лето — я не помню, чтобы в продолжение 60-летней деятельности я так много бы писал. О достоинстве их я не скажу, но что их писал с большой страстью — это верно».
Сверху вниз:
Девятый вал. 1850 г. Холст, масло. 221х332 см. Государственный Русский музей.
Сотворение мира. 1864 г. Холст, масло. 196х233 см. Государственный Русский музей.
1 - 2 - 3 - 4